Ербанов и Сталин – неравная битва вождей

В рубрике «Бурятия в лицах» АРД вспоминает о взаимоотношениях, закончившихся трагически как для Ербанова, так и для всей Бурят-Монголии.

19 ноября в Малом зале Народного Хурала прошел круглый стол, инициированный БРО КПРФ, посвященный 125-летию одного из основателей Бурят-Монгольской республики, многолетнего 1 секретаря обкома БМАССР Михея Николаевича Ербанова. Было сказано много, упомянем лишь реплику председателя Конгресса бурятского народа Романа Нимаева, отметившего, что нынешнее руководство республики почему-то предпочитает замалчивать заслуги прошлых первых лиц Бурятии.

Впрочем, понятно почему. При Ербанове и Модогоеве был, по сути, отстроен новый Улан-Удэ, практический не имеющий ничего общего с маленьким провинциальным Верхнеудинском. Это уже не уездный город, а столица республики.

Были созданы промышленные предприятия – локомотиво-ремонтный завод, завод металлических мостовых конструкций, авиационный завод, стеклозавод, кирпичный завод, судостроительный завод, тонкосуконный комбинат, множество предприятий легкой и пищевой промышленности. Развивалось сельское хозяйство, и другие отрасли экономики.

Что же мы имеем теперь, все и так видят. Видели бы эту безрадостную картину Ербанов и Модогоев...

Видел бы эту картину Иосиф Виссарионович Сталин, 21 декабря у которого 135-летний юбилей...

Перегиб «иркутских»

О Михее Ербанове и его противостоянии с «вождем всех народов» - далее. Впрочем, трудно назвать это противостоянием – муравью сложно бороться против человеческого сапога.

 Михей Ербанов был, пожалуй, самым ярким представителем группы так называемых «иркутских большевиков». Они в свое время полемизировали с представителями Бурятского национального комитета по поводу автономии бурят.

«Свобода трудового бурятского народа, — го­рячо и взволнованно говорил Михей, — это сов­местная борьба русских и бурят под руководством большевиков против всех угнетателей. Будет сво­боден русский трудовой народ — будет свободен бурятский трудовой народ».

Иркутские большевики, стоя на позициях пролетарского интернационализма, отвергали возможность автономии.

 «...Я счи­тал себя тогда убежденным социал-демократом, боролся в кружках молодежи с буржуазными де­мократами и эсеровскими идеалистическими взгля­дами...», - писал Михей Ербанов.

Но позже такие взгляды были посчитаны перегибом самим Лениным. Он прекрасно понимал, что без национально-освободительной борьбы на местах под руководством большевиков, молодая Советская Россия может потерять национальные окраины.

«Обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения», - заметил вождь, и в 1920 году подписал решение о предоставление автономии «в первую голову калмыкам и бурят-монголам».

Свою ошибку понял и Ербанов, приняв самое деятельное участие в создании республики, в 1923 году при ее образовании возглавив Совет народных комиссаров. В 1929 году – обком ВКП(б).

Острый ум, основательная теоретическая и политическая подготовка, организаторский талант, исключительная общительность выделяли Ербанова среди его соратников – Марии Сахьяновой, Матвея Амагаева и Василия Трубачеева.

Народ любил Ербанова, слагал о нем песни, любовно называл «восточным орлом».

Не имея специального образования, Ербанов начал исследования в области политического и национально-автономного строительства в Бурятии.

Как Сталин помогал автономию создавать

Первая встреча Ербанова и Сталина состоялась в декабре 1920 года. Тогда первый был председателем Бурят-Монгольской секции Иркутского губернского комитета РКП(б), второй – народным комиссаром по делам национальностей.

Как пишет доктор исторических наук Геннадий Басаев, Ербанов подробно информировал наркома о положении бурятского народа в прошлом и настоящем, о решениях бурятских беспартийных съездов, требующих самоопределения и об отношении к этому вопросу Иркутского губкома, Бурятской секции, о наличии сторонников автономии и ее противников. Среди противников – сам Ербанов. Но он постарался выдать как можно более объективную информацию.

Сталин, выслушав Ербанова, осудил взгляды противников автономии и ознакомил с решением Политбюро ЦК РКП(б) о восточных народах, о реализации их права на самоопределение. Позиция наркома и центрального руководства партии окончательно убедили Ербанова в том, что его отрицательная позиция по отношению к автономиям была ошибочной.

В 1921 году делегация во главе с Ербановым прибыла на коллегию Наркомнаца для окончательного оформления вопроса об автономной области западных бурят. Позже был содан Бурревком в Иркутске, во главе которого встал Ербанов.

К 1923 году, когда началось объединение бурят-монгольских областей РСФСР и ДВР в единую республику, Ленин уже не имел влияния. Власть постепенно сосредотачивалась в руках Сталина. Тогда Дальбюро и Сиббюро партии выступили против создания БМАССР. Потребовалась поддержка наркома иностранных дел Чичерина и лично генерального секретаря ЦК ВКП (б) Иосифа Сталина.

К концу 20-х годов ситуация стала меняться. Если в начале, основными носителями власти были председатели Совнаркомов, как Ленин, то постепенно все инструменты де-факто оказывались у партийных руководителей, как у генсека Сталина.

Такая же ситуация произошла в Бурятии, где Ербанов из кресла главы народных комиссаров переместился на должность первого секретаря обкома партии.

В 1933-34 годах республика широко отпраздновала свое 10-летие. Верхнеудинск был переименован в Улан-Удэ, что было еще одной уступкой «националам». В то время Бурят-Монголия рассматривалась как ворота в Азию, стратегический плацдарм для экспорта революции. Отдельные горячие головы, вроде Элбек-Доржи Ринчино, уже предлагали включить Монголию в состав СССР, объединить ее с Бурят-Монгольской АССР и образовать Монгольскую союзную республику. Ербанов в этом вопросе был куда осторожнее…Но это его не спасло.

И как Сталин ее разваливал

В 1934 году Ербанов вошел в центральные партийные советские органы власти – Центральный исполнительный комитет СССР и Центральную ревизионную комиссию ВКП(б). Последняя занимается разработкой конституции страны, Ербанов – единственный представитель автономной республики, вошедший в комиссию.

В 1936 году в Москву приезжает представительная делегация Бурят-Монголии. Проходят множество встреч. Это было знаком особого расположения Сталина к Бурят-Монголии. Тогда всю страну обошла фотография Сталина с маленькой Гелей Маркизовой на руках, сопровождаемая советским слоганом «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство»! На заднем плане фото был запечатлен сталинский фаворит Михей Ербанов.

- Кстати, многие люди в нашей стране, включая журналистов и политиков, думали, что девочка на руках у вождя – это дочь Ербанова – писал публицист Сергей Басаев. Это казалось высшим проявлением расположения Сталина к Ербанову. На груди его засияла высшая награда СССР – орден Ленина.

Но тучи уже начали сгущаться.

Пишет Анатолий Рыбаков в романе «Страх», по которому был снят сериал «Дети Арбата» о конституционном совещании 1936 года, описывая его глазами Сталина:

- Айтаков из Туркмении аж рот раскрыл. Ербанов из Бурят-Монголии щурится, как сытый кот. А ведь все националисты! Как они затрепетали, услышав, как Бухарин разглагольствует о самостоятельности республик!

Начался 1937й. Год большого террора. Ербанов как может, старается противостоять репрессиям.

Шифротелеграмма (июль 1937 г.):

Ербанов-Сталину.

Прошу разъяснения. Пользуется ли утвержденная ЦК тройка по Бурят-Монголии правом вынесения приговоров, или будет только проверять списки. Также прошу указание о сроке работы.

Сталин-Ербанову.

Решения троек считать окончательными.

Могильным холодом веет от этого ответа вождя…

В середине августа 1937 года в Улан-Удэ проходит VII Чрезвычайный съезд советов Бурят-Монгольской АССР. Единственный вопрос – принятие конституции. Выступает Ербанов. В числе одного из пунктов – что изменение границ республики не должно быть произведено без согласия населения.

Конец руководства Бурят-Монголии и ее раздел

Уже тогда Ербанов, как прозорливный и компетентный руководитель о чем-то догадывался. Как указывает публицист Сергей Басаев, свою роль здесь сыграл Хорлоогийн Чойбалсан, возглавивший Монголию в 1936 году и настрочивший донос на Ербанова. Но не все так просто. К тому времени Сталин уже отказался от пролетарского интернационализма и мировой революции. Разного рода ворота и плацдармы были уже не нужны. Как не нужны и сильные руководители. Ербанов стал слишком самостоятелен, а следовательно – опасен. К тому же Сталина раздражала его популярность в народе, и прозвание – «бурят-монгольский вождь». В условиях тотальной личной власти вождь должен быть только один. Ну, или лежать в Мавзолее.

Поэтому был якобы рукой террориста убит Сергей Киров, ликвидирован Бухарин, трое из пяти маршалов Советского Союза.  

В случае с Бурят-Монголией был выдуман удобный предлог. На границе с СССР все активнее действовала Япония, создавшая марионеточное государство Маньчжоу-Го. В итоге, была создана теория, по которой руководители Бурят-Монголии хотят создать буржуазное панмонгольское государство под японским протекторатом.

Есть свидетельство, что в сентябре 1937 года Ербанов собрал высшее руководство республики и уехал в тайгу, якобы на охоту. Там он сообщил страшную весть – скоро все будут арестованы. Ербанов предложил своим соратникам спасаться, и по поддельным документам бежать из страны.

Но никто, включая его самого, не стал это делать. Так как тогда бы они стали действительными врагами народа.

Скоро Ербанова вызывают в Москву. Там его везут в подвалы Лубянки и подвергают пыткам, пытаясь выбить показания. Впрочем, все руководство было арестовано уже по его прибытии в столицу. Единую республику было решено расчленить, чтобы, дескать, ослабить политический момент и задавить панмонголизм. Во главе Бурят-Монголии поставили бывшего чекиста, «варяга» Семена Игнатьева. Ербанова расстреляли. 

 По этому делу также были арестованы и впоследствии расстеляны в Улан-Удэнской тюрьме:

 И. Дампилон — председатель БурЦИК, А, Маркизов – 2 секретарь обкома, Я. Похосоев — нарком земледелия, Д.Донгидон — нарком просвещения, Т. Еланов — нарком местной промышленности, В. Балтуев — нарком торговли, И. Хабаев — нарком юстиции, Б. Базарон — нарком финансов, Д. Буянтуев — председатель Госплана, М. Адамчикова — заведующая отделом обкома партии, М. Пилунов — председатель Буркоопсоюза, Ц. Догдомэ — секретарь Закаменского аймачного (районного) комитета партии, Н. Михайлов — секретарь Хоринского айкома партии, С. Кригель — заведующий отделом культуры Совнаркома, Р. Базарон — директор института культуры и другие, всего 33 человека.