Варяг Наговицын может объединить бурят

Очевидно, что на бурятской политической арене в нынешнее время очень неспокойно. Как заметил автор АРД Евгений Хамаганов, мы наблюдаем ситуацию, когда западные буряты уже не превалируют во власти:

“Основная политическая сила теперь - в руках “варягов” и успешно сросшегося с ним семейно-баргузинского клана”.

Для того чтобы понять, что происходит в республике нам нужно для начала уяснить все про основных “игроков”. На сегодня политический истэблишмент Бурятии представлен такими силами как:

 “варяги” и  “семейские”, “баргузинский клан“, “иркутские буряты” и “восточные буряты”.

В этом формате “активами”, которые реально действуют, можно считать первые четыре силы. “Восточные буряты” при этом  находятся  в “пассиве”.  После переназначения Вячеслава Наговицина повторно главой республики, после выборов в Народный Хурал и теперь уже после выбранного мэра Улан-Удэ мы наблюдаем, что на сегодня в Бурятии  победили “варяги” и “успешно сросшийся с ним “семейско-баргузинский клан”.

В глубокой опозиции находятся “иркутские буряты” и пока молчат “восточные буряты”. То есть выходит такая парадоксальная ситуация в Бурятии, когда в  оппозиции оказались западные буряты и сидят в “пассиве” восточные буряты.

Теперь попробуем проанализировать положение в республике. На общем на фоне, когда российская власть в общем-то поддерживает национальные республики. Я имею в виду, что руководителями национальных регионов кроме нескольких республик, таких как Бурятия, Хакасия и Алтай, становятся политики титульной национальности.

То есть Москва не ставит условия о том, чтобы руководителями регионов становились именно русские. Скорее всего, все зависит от политической конъюктуры конкретно в регионе: какое место и роль занимает в ней местная этническая элита. В нашем конкретном случае выходит: буряты занимают в республике несущественную роль….

Если вспомнить историю республики, то на протяжении всего 20-го века руководителями Бурятии становились бурят и русский по очереди. Проще – происходило чередование “кадров” и, таким образом, сохранялся некий баланс. Когда политика стала отличаться от советской модели и начали применяться демократические методы, буряты оказались слабыми.

Причиной ослабления национальных представителей в Бурятии является известная неприязнь иркутских бурят к агинским бурятам, или агинских бурят к иркутским бурятам, перетекающая в тихую вражду. На почве этого идет разделение бурят на западных и восточных и приобретает, в конце концов, уже более масштабный характер. Это как следствие того, что традиционно эти группы более социально и политически активны и доминировали в обществе. 

Практически вся современная региональная политика выстраивалась именно с этим оттенком. Можно вспомнить выборы президента Бурятии в 2002 году, когда Бато Семенов был основным оппонентом действующего президента Леонида Потапова и проиграл выборы по той причине, что была разыграна карта “запад-восток”.

Когда в 2007 году после отставки Леонида Потапова очень вероятным кандидатом в президенты Республики был Баир Жамсуев, будучи успешным главой АБАО, было очень много не желающих этого “национальных сил”. Это “столкновение” началось в начале прошлого столетия, когда западные и восточные начали “штурмовать” столицу республики, и не прекращается до сих пор.

С этим процессом, как бы это ни было неприятно, нам приходится согласиться. Теперь же, скорее всего, в республике буряты начнут терять экономические активы, после чего вообще могут оказаться у “разбитого корыта”. После этого возможного падения начнется новый скачок в национальном самосознании, и история двинет другого формата людей.

Если раньше, до 1923 года, в этнической Бурятии “рулили” восточные буряты, затем началась эпоха западных бурят – то теперь, в ближайшем будущем, вероятно, мы будем наблюдать формирование более совершенной в хорошем смысле слова “гибридной”, но и более сплоченной бурятской элиты…