Почему в Бурятии вырос уровень образованности?
Статистика уровня образованности в очередной раз вызвала споры в Сети о том, есть ли народы умные и не очень.
Сухая статистика против теории заговора
В последнее время идет активное обсуждение статистики 1970-х годов, отобразившей количество ученых из разных народов СССР в процентах к численности признанных на то время национальностей. Эта тема, а также близкий вопрос о процентах лиц с высшим образованием, стабильно раз в несколько лет вызывает дискуссионный накал.
Не менее стабильно в разгорающихся спорах вспоминают бурят, хотя возникшее на днях обсуждение в более чем полтысячи комментариев за пару дней характеризуется скорее спокойным и не частым упоминанием бурятского народа.
На сей раз всё началось с публикации в LiveJournal таблицы «Численность научных работников в СССР в 1973 году на 100 тыс. человек».
Как видим, в этой таблице буряты по количеству научных работников на 100 тыс. чел. (внутри своего народа) оказались на девятом месте, обогнав осетинов и уступив (из народов, не имеющих своей государственности) татам и крымчакам. Среди народов, проживающих в основном в РСФСР, буряты оказались на третьем месте после евреев и русских.
В абсолютных показателях буряты к 1973 году имели 1350 научных работников в СССР, таты – 91, крымчаки — 10. Исходная таблица, откуда автор поста в Живом Журнале самостоятельно высчитал показатель «количество на 100 тысяч», была опубликована в «Статистических материалах к 250-летию Академии наук». Там можно увидеть, что осетины на момент фиксации данных имели 1890 научных работников и уступили бурятам, просто «распределив» своих ученых среди большей численности. Осетины в 1970 году составляли 488 тыс. 39 человек, тогда как бурят в Советском Союзе тогда было всего 314 тыс. 671 человек.
По количеству ученых степеней осетины в 1973 превосходили бурят, имея, по данным источника автора публикации в LiveJournal, 64 доктора и 669 кандидатов наук, что составляло по использованной методике расчетов — 13 докторов и 137 кандидатов на каждые 100 тысяч.
Впрочем, буряты, у которых тогда было 35 докторов и 494 кандидата наук, догоняли по первому относительному показателю и уже обходили осетинов по второму; на каждые 100 тысяч у бурят получалось 11 докторов и 157 кандидатов.
Представленные данные еще ярче характеризуют «гонку» двух народов в соотношении числа аспирантов. В 1973 году в аспирантуре училось 285 бурятских аспирантов и 283 осетинских – таким образом, буряты вырвались вперед и по абсолютному показателю. Правда, в советское время аспирантура могла сильно зависеть от множества факторов и численность аспирантов порой резко падала уже через три года, что заметно по тем же осетинам, у которых в 1970 их было 352, тогда как у бурят — 235.
Внимательно следившие за общественным дискурсом в Бурятии на рубеже 1980-90-х должны помнить, какой неизменно скандальный оттенок приобретали публичные обсуждения процентов бурят в вузах. В ту пору раздавались высказывания достаточно известных людей о том, что, мол, буряты, прежде бесписьменный (?!) народ, за годы Советской власти достигли умопомрачительных высот, выйдя на первые места по распространенности высшего образования.
Как правило, тут всегда содержался намёк на то, что секрет сего успеха коренится в каком-то хитром способе проникновения бурят в вузы. Имевшие начальные познания в истории первых десятилетий Советской власти популисты обычно объясняли это политикой «коренизации», квотами на места в вузах для национальных меньшинств, а затем — и кумовством в бурятских вузах. В начале 1990-х годов по привычке еще считалось, что поступление в вуз являет собой архисложную задачу, поэтому байка про хитрых бурят была одной из любимых мобилизационных страшилок для разношерстных движений экстремистского толка.
В ту пору мало кто задумывался над тем фактом, что при отсутствии в те годы медицинского вуза в Бурятии, буряты, например, в Улан-Удэ составляли значительную часть медицинских работников с высшим образованием, притом что тогда и сейчас в населении города буряты являются меньшинством. Более того, Бурятия (как и Читинская область) была в числе тех регионов уровня автономной республики/области, которые не имели своего университета.
Иными словами, у бурят было сравнительно не так много возможностей получить заветный диплом, пользуясь, скажем, поддержкой земляков. Однако те, кто был жутко недоволен «несоблюдением национального паритета» в образовании, все эти факты интерпретировали в выгодном для себя свете. Как бы то ни было, наступили 1990-е, и статистика выдала такие результаты, что конспирологические разговоры утихли сами по себе.
Кандидат социологических наук П.Б. Абзаев в газете «Угай зам» приводил следующие цифры: «в 1989 году на 1000 человек в возрасте 15 лет и старше высшее образование имели 183 человека среди бурят и 95 человек среди русских». С появлением коммерческого высшего образования и активизацией фактора так называемой демографической ямы (мест в вузах оказалось предостаточно) скандальный оттенок разговоров о высшем образовании у бурят сошел на нет.
В 2000-х годах все крупные нации РФ оказались в почти одинаковом положении, но стремление к диплому буряты сохранили в полном объеме.
Более того, в основном занятые в наиболее пострадавшем сельскохозяйственном секторе буряты, по идее, должны были бы если не сдать позиции, то и не улучшить их. Социологи, напротив, отметили продолжение роста образовательного уровня у бурят. В статье П.Б. Абзаева отмечалось, что «тенденция сохраняется и в настоящее время», т. е. на момент 2005 года.
Годом позже появились уточненные данные переписи 2002 года, и в той же газете «Угай зам» сотрудник Федеральной службы госстатистики Д.С. Баинова отмечала, что на тысячу бурят (в возрасте 15 лет и старше) лиц с высшим (включая послевузовское) образованием насчитывалось уже 221. При этом в Республике Бурятия доля бурят с в/о была выше и составляла 240 на тысячу, в Иркутской и Читинской областях — 187 и 162 соответственно, в Усть-Ордынском и Агинском бурятских автономных округах — в обоих по 176 на тысячу человек.
Говоря о показателях уровня образования по теперь уже ликвидированным бурятским округам, надо иметь в виду, что значительное число кадров с высшим образованием выезжают из округов в Республику Бурятия и соседние крупные города, прежде всего в Иркутск. Не будь фактора миграции бурятского населения, процент бурят с высшим образованием в округах был бы заметно выше.
Таким образом, в 2000-х годах окончательно пропал смысл строить теории о заговорах в вузах, тем более что тысячи молодых бурят хлынули в университеты западных российских городов, а с активизацией неонацистских движений в крупных городах у бурят обозначилась достаточно массовая тенденция получать образование за рубежом.
Повисло в воздухе и утверждение о советской политике поощрения нацменьшинств, поскольку в случае с бурятами явственно проявился мощный рост уровня образования за период как раз-таки после распада СССР.
Статистика количества получивших высшее профессиональное образование в Бурятии (без учета национальностей) также демонстрирует устойчивый рост. В 1950 году на тысячу человек населения республики было 19 человек с в/о, в 1970 показатель вырос до 41, в 1979 — до 73, в 1989 — 118. Завершилась советская эпоха, 2002 год отметился ростом показателя до 153, а 2010 — до 216.
Перепись 2010 года продемонстрировала не просто сохранение темпа по национальному показателю, но и ускорение: буряты вновь подняли свой образовательный уровень до 297 человек с высшим образованием на каждую тысячу. Тем самым буряты вошли в первую тройку самых образованных народов РФ (на сей раз уступив осетинам, показавшим 299 на тыс.).
На протяжении 2000-2010-х годов все эти сухие статистические данные более-менее активно публиковались в СМИ и распространялись в социальных сетях, и, этому в том числе, мы, видимо, обязаны сравнительно спокойным восприятием сетевой общественностью данных по бурятским научным работникам в советские годы. Если вопрос о количестве евреев в науке продолжает будоражить умы, то «бурятский нюанс», как можно констатировать, изрядно потерял в остроте.
Министр образования Республики Бурятия Алдар Дамдинов. Фото dprb.ru.
Министр образования и науки Республики Бурятия Алдар Дамдинов по этому поводу отмечал: «Тяга бурят к знаниям и получению высшего образования, как в прошлом веке, так и сегодня не ослабевает.
Причин несколько: во-первых, не стоит забывать, что исторически буддизм, укоренившийся среди бурятского населения с XVII века, оказал серьезное влияние на культуру и образование, фактически заложил основу будущей бурятской интеллигенции. Это в целом оказало серьезное влияние на менталитет бурятского населения, считающим образование как важнейший ресурс выживания в трансграничном, постоянно меняющемся мире.
Возможно, это стало определяющим фактором в жизненном укладе бурятского населения. Не секрет, что даже бедная бурятская семья вкладывала последние скудные ресурсы в образование своего отпрыска.
Уже в период Советской власти, когда декларировался принцип равных возможностей для всех народов, тяга к знаниям стала довлеющим трендом среди бурятского населения. Эта тенденция сохраняется и сегодня».
Фото: АРД
В сюжете: бурятыобразованиеобразование в Бурятииксенофобиямифыстатистика