Гибель Джунгарии: причины падения последней кочевой империи

Почему после достижения пика своего могущества в первой половине XVIII века Джунгарское ханство в столь короткий срок исчезло с географической карты? Здесь следует оговориться, что многообразие и взаимосвязанность предпосылок падения Джунгарии не позволяют ограничить их конкретным перечнем. Агрессивный рост Цинской и Российской империй, совпавший с расцветом Джунгарского ханства, делал неминуемым их столкновение за право контролировать территорию Центральной Азии. Однако самыми интересными, на наш взгляд, являются внутренние причины крушения джунгарской государственности. Попробуем порассуждать о некоторых из них.

Отсутствие традиции мирного транзита власти

В Джунгарии отсутствовала традиция бесконфликтного престолонаследия. Смерть правителя неминуемо влекла борьбу за престол между группировками, поддерживавшими разных наследников. Невозможность обеспечить мирную передачу власти новому хунтайджи (титул джунгарских правителей) являлась причиной неустойчивости джунгарской политической системы.

Соперничество различных фракций после смерти Галдан-Церена в 1745 г. привело к междоусобному конфликту, который открыл дорогу для интервенции соседних государств. Унаследовавший джунгарский престол Аджа-хан спустя 3 года был убит заговорщиками, и его старший брат Лама-Доржи после захвата опустевшего трона сразу же принялся устранять потенциальных соперников. Вскоре им был раскрыт заговор сановников в интересах Цеван-Даши, самого младшего из трех сыновей Галдан-Церена.

С гибелью Цеван-Даши передел власти не закончился. Появление на сцене нового претендента на трон хунтайджи – Даваци и поддержавшего его нойона Амурсаны привело к кровавой гражданской войне, которая не закончилась и после смерти Лама-Доржи в 1753 г. Этот смутный период сопровождался откочевкой части ойратского населения за пределы Джунгарии, коротким двоецарствованием, когда у власти одновременно находились Лама-Доржи и поддержанный частью знати Немеху-Жиргал, а также обращением каждого из оппонентов за военной помощью к правителям соседних государств. Последний акт этого затянувшегося внутреннего противостояния завершился вводом в 1755 г. в Джунгарию цинских войск для поддержки Амурсаны в борьбе против его бывшего соратника хана Даваци.

После интервенции и разгрома войск Даваци армия императора Хун Ли больше не покинула завоеванную территорию, а последовавшее вооруженное восстание под предводительством Амурсаны, вторжение поддержавших его казахских отрядов и продолжавшаяся несколько лет партизанская война против маньчжурских захватчиков была лишь агонией кочевого государства, завершившейся истреблением его населения и падением последнего оплота джунгарского сопротивления в 1759 г.

Предательство элит

Цинская империя в течение долгих лет успешно реализовывала политику установления прямых связей с джунгарской аристократией, чему способствовала свойственная степнякам высокая степень независимости феодалов, а также посредничество китайской администрации в организации паломничества в Тибет и отправке джунгарских торговых миссий в Пекин. Такие меры позволяли цинскому двору не только собирать разведданные, но и влиять на внутреннюю политику соседнего государства.

Одновременно с этим маньчжуры поощряли переход отдельных зайсангов в китайское подданство, давая перебежчикам защиту от джунгарских хунтайджи. При этом цинская администрация признавала феодальные привилегии присягнувшей императору ойратской знати (некоторых также награждала новыми титулами, деньгами и пр.), а также использовала ее представителей для комплектования собственного бюрократического аппарата и вооруженных сил. Стоит также отметить, что к середине XVIII века в Цинской империи уже проживало достаточно много ойратов, как из состава населения ранее присоединенных к Китаю джунгарских территорий, так и проживавших в Тибете остатков хошутов, не уничтоженных в ходе Кукунорского мятежа 1723–1724 гг. Таким образом, ойраты наравне с другими монгольскими феодалами активно интегрировались в маньчжурскую вассальную систему.

Целенаправленная деятельность Цинской империи по воздействию на внутренние элиты Джунгарии дала свои результаты в ходе гражданской войны, последовавшей за смертью Галдан-Церена, когда лидеры враждующих партий стали делать ставку на участие внешних сил во внутреннем конфликте, обещая политические и территориальные уступки в обмен на прямую военную поддержку. Получив предлог для вторжения, император Хун Ли первым делом наделил джунгарских коллаборантов Амурсану и Сарала маньчжурскими титулами и поставил их во главе экспедиционных корпусов, которые с двух направлений вошли на территорию джунгарского ханства.

Стратегию императора Хун Ли по отношению к покоренной Джунгарии прекрасно иллюстрирует судьба хана Даваци, попавшего в плен после разгрома его армии в 1755 г. Он был доставлен в Пекин и оставлен при дворе с присвоением почетного титула цинь-вана, наделенного «правом лицезреть императора». До внезапной смерти в 1759 г. Даваци играл роль пешки, которую Хун Ли берег, чтобы в любой момент превратить в нового ферзя в джунгарской шахматной партии.

Беспощадная война за власть и инициированные представителями джунгарской элиты вторжения маньчжурских и казахских войск подорвали доверие населения к правящим кругам. Ее лидеры оказались неспособны восстановить единство среди феодалов и возглавить широкие народные массы. На призыв бежавшего от маньчжуров Амурсаны объединиться в борьбе против цинской армии откликнулась лишь часть джунгарской знати – многие либо помнили о роли Амурсаны в появлении врага на территории ханства, либо опасались мести за поддержку его оппонентов в междоусобице. Например, упоминаются случаи казни Амурсаной присоединившихся к восстанию зайсангов в наказание за поддержку, ранее оказанную ими хану Даваци. Популярности Амурсаны не прибавило и последовавшее в 1756 г. приглашение вторгнуться войскам казахского Абылая (вторжение состоялось), а в 1757 г. и российским войскам (предложение не было принято императрицей Елизаветой). В итоге боевые действия против экспедиционных частей Цинской империи приняли форму операций разрозненных джунгарских отрядов, лишенных единого командования.

Потерявшая централизованное управление страна стремительно теряла население. Спасаясь от бедствий гражданской войны, в период с 1753 по 1758 гг. за российским подданством официально обратились десятки джунгарских зайсангов. При этом многие джунгарские беженцы обходили российские пограничные крепости и откочевывали сразу в Калмыцкое ханство, а некоторые присоединялись к связанным родственными отношениями казахским родам или спасались от маньчжурских войск на территории Восточного Туркестана и Афганистана.

Политическая и этническая разобщенность

Джунгария XVIII века оставалась неоднородным государством, в котором перед центральной властью постоянно стоял вопрос борьбы с сепаратизмом. Одной из проблем, мешающей успешной нейтрализации подобных устремлений покоренных народов, было отсутствие механизма, который легитимировал бы власть джунгарских ханов. Объединяя под своим началам множество народов, говорящих на разных языках и исповедующих разные религии, политическая верхушка Джунгарии не смогла предоставить им объединяющую концепцию, которая служила бы узакониванию сложившейся системы. Если в ставшей традиционной с XIII века модели легитимации феодалов Центральной Азии такой идеей было объединение под властью чингизидов, то джунгарские хунтайджи (в отличие от многих вассальных правителей) не могли похвастать происхождением от Чингисхана по прямой мужской линии. В этих условиях присвоение ханского титула Далай-ламой могло играть такую роль для этнически и религиозно-монолитного населения Калмыцкого ханства, однако, к примеру, для мусульманских подданых Джунгарии такое решение лидера языческой религии не было достойной заменой «правильной» генеалогии.

Все это накладывалось на политику соседних государств, не заинтересованных в объединении независимых ойратских государств и интеграции тюркских кочевников в состав Джунгарии. Если цинский Китай усилено противодействовал политике джунгарского хана Цэван-Рабдана по упрочению связей с Хошутским ханством в Тибете, то царская администрация препятствовала аналогичным попыткам объединения с Калмыцким ханством. Более того, в 1712 г. китайские послы даже пытались заручиться поддержкой хана Аюки для участия калмыцкой конницы в операциях цинских войск против джунгаров.

Историки выдвигают версию, что Галдан-Церен пытался заключить союзнический договор с Абылай ханом, возглавлявшим казахский Средний жуз. По примеру Чингисхана, выдавшего дочерей замуж за ойратских правителей, Галдан-Церен породнился с Абылаем, что открывало возможность для объединения ранее враждовавших кочевых народов в составе единого государства. Попытку династического брака предпринял и его сын Лама-Дорджи, направивший в 1749 г. сватов к хану Младшего жуза Абулхаиру. Однако, если подобный проект реставрации единой монголо-тюрской империи и существовал в действительности, он был прерван описанной выше междоусобицей – последней в истории Джунгарии.

Экономический кризис

В экономическом плане Джунгария XVIII века находилась в процессе транзита от экстенсивного кочевого животноводства к комбинированной оседло-кочевой системе, развивая собственные ремесленные, торговые и земледельческие центры. Созданная сеть городов-крепостей обеспечивала развитие международной торговли, а импорт технологий позволил развить металлургию, производство огнестрельного оружия и артиллерии, бумаги и тканей.

Однако существование в условиях перманентной военной экономики в сочетании с нестабильностью кочевой системы, зависящей от климатических условий и уровня поголовья скота, а также с низкой плотностью населения не позволило Джунгарии накопить ресурсы, необходимые для преодоления экономических проблем, возникших в результате многолетнего ведения боевых действий на собственной территории.

По традиции, установленной во времена Чингисхана, джунгарские войска представляли собой народное ополчение – для участия в войнах привлекались все трудоспособные мужчины, что автоматически влекло снижение экономической активности в период боевых действий. При этом сильная зависимость джунгарской экономики от торговли с соседними странами делала ее крайне уязвимой от экономических санкций. Так, начиная с 1748 г., Цинский Китай последовательно реализовывал политику лимитирования коммерческих связей с Джунгарией: вначале ограничивая джунгарским купцам доступ в Пекин, а затем и полностью запретив торговлю в приграничных городах.

В этих условиях гражданская война, совпавшая по времени со случаями неурожаев и эпидемий, уничтожила экономическую базу Джунгарского ханства, а разграбление интервентами немногочисленных производственных центров и связанная с этим невозможность удовлетворить оборонные потребности существенно ограничили возможность вооруженного сопротивления маньчжурским захватчикам.

***

Падение Джунгарии стало ключевым моментом истории Центральной и Средней Азии XVIII века, результатом которой стал ее раздел на зоны влияния России и Китая. Для мировой истории гибелью Джунгарского ханства завершилась эпоха независимых государств кочевников, а для калмыцкого народа это повлекло цепь событий, которые привели к Пыльному походу и ликвидации Калмыцкого ханства.

Трагическая судьба ойратского населения Джунгарии стала предостережением для многих центральноазиатских правителей, поставленных перед выбором между угрозой цинского вторжения и переходом в российское подданство.