Тимур Цыбиков: даже китайцы хотят видеть голубоглазых и светловолосых артистов
Министр культуры Бурятии – о Монголии, поддержке бурятского языка, кино и почему бурятских артистов мало приглашают за рубеж. И вновь об «эпичной» драке в Театре оперы и балета. Как же развивается сегодня вмещающая всего столько разного культура в Бурятии? И развивается ли?
Министерство культуры является участником реализации госпрограммы «Сохранение и развитие бурятского языка». Почему так мало денег выделяется – в год всего 28,4 млн. рублей?
Это достаточно хорошая сумма. Не всегда количество денег приводит к нужному результату, иногда большое количество средств может, наоборот, помешать. Сегодня, когда расставлены приоритеты, программа новая, необходимо нащупать направления ее реализации. У нас эта программа реализуется хорошими темпами. Задача Министерства культуры РБ – способствовать созданию пространства живого бурятского языка.
Линейка мероприятий, которые мы реализуем, позитивна и основана на инициативе общественных организаций, подхваченных министерством культуры. Например, КВН на бурятском языке, республиканский конкурс "Хухюу Буряад".
Очень хорошая идея реализована с поддержкой народных театров. У народных театров не хватает репертуара – мы объявляем конкурс пьес на бурятском языке и этим поддерживаем драматургов. Пьесы победителей конкура драматургов мы, после отбора, отдаем народным театрам. Далее, проводим республиканский конкурс любительских театров «Мүнгэн жолоо». Наследие местных бурятских авторов не ложится на полку, а сразу доходит до зрителя.
Хороший конкурс у нас получился «Зархайн шэдитэ ульгэрнууд» – кстати, тоже поддержанная нами общественная инициатива. Этот республиканский конкурс спектаклей детских театральных студий на бурятском языке проводил театр «Ульгэр». Большое количество маленьких актеров приняло в нем участие, активно подключились детские сады и школы.
Кроме этого, за несколько последних лет при нашем участии сформировалась хорошая библиотека на бурятском языке, порядка 30-40 наименований книг. Тиражи книг победителей конкурса «Уран зохёолой юртэмсэ» небольшие, 25% от тиража отдаем автору как вознаграждение, остальное в библиотеку муниципалитетов.
Часть этих книг мы направляем в Агинский и Усть-Ордынский бурятские округа. Помимо этого выкладываем в Сети электронную версию этих книг по договору с авторами для более широкого доступа.
Создаем ресурсы на бурятском языке в электронном виде, например, это портал soyol.ru. Поддерживаем блогеров, пишущих на бурятском языке. Наше министерство – единственное, у которого официальный сайт ведет вторую новостную ленту «Мэдээсэл» на бурятском языке, причем это не перевод с русского, а самостоятельная, находящаяся в актуальном пространстве новостная линейка. На сегодня, к сожалению, ни один орган исполнительной власти, и не каждое средство массовой информации может похвастаться этим. Это наша принципиальная позиция, и мы, конечно, гордимся этим.
Вот это основные моменты, которые мы делаем по программе бурятского языка, они активно реализуются. Можно еще сказать о закупе книг и дисков для библиотечных фондов. Мы считаем, что результат при выделенных Министерству культуры РБ в 2014 году 6 млн 900 тыс. достаточно хорош.
Когда у нас будет бурятское FM радио, реализация которой намечена в этой программе?
Сложности по созданию собственного FM радио связаны с тем, что конкурс на частоты проводится в Москве, и выиграть там достаточно сложно. Мы дважды участвовали, но, к сожалению, не победили. Проблема заключается еще и в том, что в связи с нахождением воинских подразделений, у нас мало свободных частот.
Я сам один раз ездил на конкурс и был удивлен, что в некоторых регионах желающих участвовать нет, а у нас на одну частоту 17-20 заявителей.
А почему нельзя вне конкурса по госпрограмме получить эти частоты?
Частоты – это федеральные полномочия, и по законодательству они должны разыгрываться на конкурсе. В конкурсной комиссии сидят по 7-8 человек, они тайно голосуют, и результаты зависят только от них. Это же антикоррупционная составляющая, и поэтому все сложно. Притом, что в конкурсе участвует очень много федеральных мейджеров, вещающих на всю страну. И конечно, с ними нам очень сложно конкурировать.
Но мы надеемся, что наша работа в этом направлении будет продолжаться, хотя сейчас можно сконцентрировать свое внимание на интернет-радио. В рамках этой программы мы также поддерживаем бурят-монгольское интернет радио buryad.fm. Оно тоже достаточно популярно, контент постоянно обновляется. В прошлом году мы сделали мобильное приложение.
Какая ситуация с поддержкой бурятского кино?
В прошлом году начали выделяться средства на поддержку проката местного кино. Так как сумма, выделенная Народным Хуралом небольшая, сложно говорить о каком-то явном результате. О какой-то глобальной поддержке пока речь вести рано.
Для того чтобы претендовать на господдержку, мы должны говорить о феномене в его полноценном проявлении. На сегодняшний день кино, которое развивается, в большей степени носит характер любительского, низкобюджетного, развлекательного. Оно еще не сформировалось по жанрам, направлениям.
Безусловно, дискуссия в обществе должна продолжаться, пока только так.
Если рассматривать кино как крупный бизнес, строить киностудии, то потребуются очень большие инвестиции. Нужно к этому серьезно, старательно подходить, продумывать. Насколько мне известно, даже на федеральном уровне киностудии советских времен тоже все не в очень хорошем состоянии, потому что много сложностей. Есть, конечно, механизмы поддержки на федеральном уровне, там тоже нужно участвовать в конкурсах.
Если задаться целью, поддерживать одного или двух режиссеров, которые у нас сегодня есть, то невозможно продумать критерии отбора. Условно говоря, как мы должны оценить режиссеров «Петрова» и «Сидорова»? Где гарантии того, что его фильм получится именно таким, какая цель поставлена нами конкретно этому фильму?
То есть, ваша позиция пока только обсуждение?
На одном из пресс-завтраков один ваш коллега задал вопрос по поддержке кино, а все остальные хором ответили, что не надо поддерживать. Раздалась критика. То есть, какого-то единодушного мнения о том, что государство должно полностью взять на себя затраты на производство тех или иных фильмов – нет.
На каком уровне сотрудничество с Монголией?
С этой страной у нас очень активное сотрудничество, по крайней мере, с нашей стороны. Наши учреждения находятся в постоянном контакте, у нас постоянные совместные проекты, приглашаем монгольских исполнителей, преподавателей.
В целом, мы удовлетворены состоянием наших отношений, но хотелось бы активности с монгольской стороны. Потому что зачастую коллективам наших учреждений дорого выехать в Монголию, и здесь, конечно, хотелось бы определенной поддержки со стороны наших коллег.
Если смотреть только за последний год-полугодие, сейчас большое количество монгольских участников приняло участие в конкурсе молодых оперных певцов имени Кима Базарсадаева. На Байкальском Рождественском фестивале выступил симфонический оркестр, хор Театра оперы и балета Монголии. В сентябре в театральном фестивале «Алтан Сэргэ» участвовал монгольский театр.
Монгольские артисты у нас работают в Оперном театре, постоянно приглашаются в проекты, на юбилейные мероприятия. Бурятский театр скоро поедет на театральный фестиваль «Гэгээн муза» в Улан-Батор. Летом, в июне, хотим провести у нас дни Монгольской филармонии.
Хороший проект, которым мы гордимся – это издание в Монголии романа Алексея Гатапова «Тэмүджин» на монгольском языке. На протяжении многих десятилетий бурятские авторы не переводились на монгольский язык, и для нас это имеет большое значение.
Библиотеки и музеи тоже очень тесно взаимодействуют. То есть, сотрудничество идет по всем фронтам и самым активным образом.
Почему у нас нет импресарио, например, у Театра оперы и балета? Почему мало выезжают на гастроли?
Такую работу театр ведет постоянно. Но уехать на большие зарубежные гастроли – это очень дорого. Российские труппы гастролируют, скажем, по Европе, и, при наличии большого количества театров в европейской части России, импресарио проще организовать их гастроли, чем, например, везти наш театр.
У нас большая затратная составляющая – транспортные услуги. Республиканский бюджет сегодня не в состоянии взять на себя такие расходы. Ведь профессиональный импресарио в первую очередь смотрит экономическую составляющую.
Другая сторона – это национальная специфика, наши особенности, азиатская внешность.
В мире наибольшей популярностью пользуется русский балет. И когда начинаем работать с импресарио, через какое-то время приходит ответ: извините, вы нам не подходите. Такая же ситуация, работает в обратную сторону – с азиатским рынком.
Когда мы пытаемся работать с Китаем, они тоже хотят видеть голубоглазых, светловолосых артистов, которые будут олицетворением русского балета. И Морихиро Ивата пытался договариваться, и уже и в Америке были договоренности – но когда дело доходит до фотографий, они отказываются.
У нас на постановки приглашаются другие артисты, при этом уезжают наши местные. Почему так?
Уезжают у нас в большей степени артисты, а на постановки приглашаются именно постановщики. В сфере культуры на сегодняшний момент главная проблема, которая существует – это кадры. У нас порядка 30% людей работающих в отрасли не имеет профильного образования.
Фактически единичными являются такие специальности, как балетмейстер-постановщик, хореограф-постановщик, дирижер, режиссер. На всю республику у нас один дирижер, имеющий профессиональное образование – это главный дирижер оркестра бурятских национальных инструментов театра «Байкал» Жаргал Тогтонов.
В Театре оперы и балета нет профессиональных балетмейстеров-постановщиков. В театре «Байкал» тоже по крупицам – Жаргал Жалсанов, Ирина Баторова, Арсалан Санданов могут заниматься постановками, ну и сам Дандар Бадлуев. Все – больше таких людей нет. Даже режиссеров, чтоб смена происходила.
У нас только недавно вернулась в Бурятский драмтеатр Сойжин Жамбалова, получившая профессиональное театральное режиссерское образование. Сейчас, наконец-то, одного артиста выучили, в режиссерской магистратуре отучился Сергей Левицкий, который в русском театре «Фронтовичку» поставил. Все – людей больше нет.
Профессиональных художников по свету, звуку тоже нет. Все, что касается узких специальностей, начиная от гримеров, постижеров, бутафоров, реквизиторов и так далее, их катастрофически не хватает.
А в чем проблема, почему не учатся, не работают, может заработная плата низкая?
А в том, что нужно хотеть этим заниматься. Нельзя говорить, что заработная плата низкая. Главная проблема в том, что сфера профессионального искусства – это узкое направление. Чтобы работать в этой сфере, нужно обладать даром, родиться таким.
Для чего приглашаются постановщики? Для того, чтобы не быть зашореными в мышлении, развитие культуры невозможно в узких рамках. Ни одна национальная культура не может развиваться только в рамках собственной закрытой системы. Может только сохраняться, консервироваться в определенном смысле.
Но для полноценного развития культура должна соприкасаться с другими культурами. Посредником является определенный человек, который привносит определенный элемент.
Для бурятского народа эти виды искусства – привнесенные. Театру оперы и балета 75 лет, и он достиг высочайших достижений. И все это искусство, в большинстве своем, создавалось в советское время приезжими специалистами. Нам сейчас нужно пользоваться их услугами, для понимания, как дальше развиваться и что делать.
Бурятский драматический театр, по сути дела, это советский театр со всеми принципами и механизмом, на котором он работает. В его основе – школа Станиславского, классический русский репертуарный театр. Единственное исключение – то, что он работает на национальном языке и использует драматургию местных авторов.
Должен ли министр культуры или директор театра быть творческим человеком или, все-таки, управленцем?
Сегодня сильно усложнилось законодательство – рамки, в которых мы работаем. Творческому лидеру сегодня очень сложно разбираться во всех цифрах, финансовых нормативах, методиках, в целевом и нецелевом использовании средств, в разработке законодательства и т.д. Не имея профессионального образования в области экономики, финансов и права, сегодня очень сложно работать управленцем. Поэтому в большинстве российских регионов на протяжении десятилетий пришли к пониманию, что руководителем отрасли должен быть управленец.
Хочется полагать, что я разбираюсь в каких-то вещах, связанных с отраслью и для этого у меня есть необходимый опыт. В свое время два года я работал начальником планово-экономического отдела Московской государственной консерватории им. Петра Чайковского. И поэтому, когда я пришел работать в должности министра, многие вещи уже были мне понятны и с точки зрения взаимоотношений с творческими людьми, и с точки зрения формирования бюджета, оплаты труда и прочего.
Нашумевшая драка в Театре оперы и балета – не является ли следствием системного кризиса?
Мы иногда склонны преувеличивать какие-то вещи. Проблема в том, что сегодня общество только учится работать в условиях новой реальности – информационного общества. Это когда любой незначительный случай становится достоянием общественности, и это все активно начинает обсуждаться.
Думаю, что случай с дракой относится к такого рода проявлениям. Совершенно случайный бытовой инцидент был раздут средствами массовой информации и некоторыми людьми. Разговор на тему «воспринимают» или «не воспринимают" Аюну Владимировну Цыбикдоржиеву, как директора театра, кажется немного надуманным. Потому что театр на сегодняшний момент более-менее собран, после того периода, когда коллектив радостно свергал предыдущее руководство.
Вы только представьте «махину», в которой 300 человек работает, у нас сейчас заводов таких мало осталось. И каждый пытается что-то сказать, поскольку он великий и гениальный, и каждый пытается выдавать повод в СМИ о том, что что-то не так происходит.
Фото: пресс служба министерства культуры
В сюжете: Тимур Цыбиковкультура Бурятииминистр культуры Бурятииминистерство культуры Бурятииартисты