Военное искусство
АРД продолжает публикацию серии статей об армии Чингисхана и армиях его преемников – исключительном явлении в мировой истории.
Боевое искусство ценилось выше знатности происхождения. Например, существовали войска, которые формально возглавлялись ханами, но на деле управлялись военачальниками, вышедшими из простых воинов. Примером является нойон Субудэ, который стал командовать армией в 25-летнем возрасте. Чингисхан обладал истинно творческим гением, сумев из отдельных разрозненных кочевых племен создать единую и непобедимую армию.
Он положил в ее основание идеи, которые не раскрыты и сегодня спустя почти девятьсот лет. Непрерывный ряд побед, покорение множества «культурных» государств, обладавших многочисленными силами, требовали способностей более чем выдающихся. Для этого был необходим гений полководца, и он признан за Чингисханом в настоящее время большинством народов и стран кроме России. Здесь ряд ученых и не совсем ученых людей заявили, что монгольской империи никогда не существовало в мировой истории, даже сам Чингисхан является выдумкой.
Слова арабского хрониста Ибн-аль-Асира (1160 – 1234) подтвердились. Клянусь аллахом, писал он, те, кто будут жить после нас, не поверят и сочтут нашу повесть о монгольских завоеваниях небылицей. По мнению Льва Гумилева, достойно удивления как маленький сибирский народ покорил все страны от Желтого до Средиземного моря. При этом регион, называемый Сибирью, не имеет точных границ. На звание «Сибирь» претендует территория России от Уральских гор до Тихого океана и китайской границы.
Регион «Центральная Азия» тоже лишен четкости. Географический центр Азии находится в городе Кызыле, столице Республики Тыва. Южная граница Монголии на протяжении тысячелетий проходила по Великой китайской стене, а северная включала Байкал. Следовательно, регионы Центральная Азия и Сибирь близки и с исключением Передней Азии, Приуралья, приморских стран и регионов, совпадают.
Современник монгольского вторжения в Европу писал, что нет в мире людей, которые умели бы разбить наголову противника в чистом поле как они. Многие авторы полагают, что успех монголов в сражениях обусловлен численным преобладанием. Изучение материалов позволяет утверждать, что они, напротив, никогда не имели превосходства в числе. Их высокая мобильность и слаженность, отличное владение оружием и обходным маневром заставляли врага думать, что он окружен, терять самообладание и впадать в панику.
Мудрость, с которой Чингисхан создал армию, черпалась им в беседах с выдающимися учеными, храбрейшими воинами, благородными вождями, просветленными монахами разных вероисповеданий. Рядом с ханом находились купцы и военные, хорошо знавшие положение дел в мире, глубоко проникавшие в суть всего существующего и происходящего. Эти люди являлись «мозговым» центром, часть которого составляли родные, мать Оэлун, жена Бортэ, братья Бельгутай и Отчигин, другую – маршалы и нойоны.
Особым влиянием обладал придворный советник Елю Чуцай. Он впервые встретился с каганом при взятии столицы чжурчженей Чжундý. Уважение Чингисхана к знаниям и учености было безграничным. Придворному Татадунге приказал выучить письму своих детей и братьев. Только одному Елю Чуцаю разрешалось покинуть поле боя, попросту говоря, дезертировать. Этого права не имели сыновья хана.
Советник сдерживал хана от полного истребления какого-либо народа, разозлившего его упорным сопротивлением, убийством послов или представителей ханского рода, словами, кто будет платить дань и налоги. Благодаря ему были спасены от массовой резни чжурчжени, представленные китайцами в «Сокровенном сказании монголов».
Услышав о существовании прославленного мудреца в какой-либо стране, великий хан приглашал его к себе в ставку, где бы тот ни находился. Например, с китайским ученым Чан-Чунем Чингисхан провел в беседах семь месяцев, и прежде чем отпустить его, щедро вознаградил. В связи с тем, что он не знал письма, отдельные авторы называют Чингисхана неграмотным варваром. У нас не поворачивается язык именовать так создателя огромного государства, оставившего неизгладимый след в истории.
Отсюда вывод: умение читать и писать не является грамотностью. Ею следует считать творческий процесс созидания государств, армий, идей, стихов, песен, музыки, книг, картин, домов, дорог, мостов, вещей, выращивания растений, ухода за животными и других умений с использованием чтения и письма на основе правильного применения полученных знаний и практической необходимости.
Замечено, что многие молодые люди читают текст механически, не вникая в смысл слов. К этому привело поверхностное и формальное обучение, широко распространенное в СССР из-за планового характера, необходимости учителей регулярно докладывать о своих успехах на ниве просвещения. Советская система образования превозносится патриотами как совершенная, вероятно потому, что другие методы им неизвестны. Хваленое обучение породило множество «попугаев», болтунов, не умеющих думать и творить.
Л. Улицкая в книге «Казус Кукоцкого» пишет: «Такое засилие болтунов настало, какого прежде не было. Развелось множество людей, профессия которых – исключительно пустое и даже подлое словоговорение. Весь народ заметно разделился на говорящих и делающих. Целые учреждения, специальные должности – ужасная зараза».
Из-за особого устройства монгольской армии и дисциплины терялся племенной сепаратизм, пишет Э. Хара-Даван, также не было религиозных раздоров из-за их широкой веротерпимости. Десятки – арбаты (взводы) и сотни – араты (рати, то есть роты) формировались близкородственными воинами. Зачастую в них служили дяди, племянники, родные, двоюродные и троюродные братья, зятья. Родственные узы положительно влияли на боевые качества, повышали ответственность и дисциплину.
Армия имела прочную внутреннюю связку, не только внешнюю, ее военачальники были из среды своей же аристократии. Ратники являлись не сборищем чужаков, а группой людей, связанных друг с другом родством, знакомством, общностью происхождения и прочим. Всякий случайный или непригодный для своей должности начальник немедленно заменялся.
Однако выбор командира основывался на принципе, провозглашенном Чингисханом. Он говорил: не подобает начальствовать тому, кто не чувствует усталости и тягости похода, голода и жажды. А подобает тому, кто сам испытывает лишения и соразмеряет свое состояние с положением других, идет в дороге с расчетом и не допустит, чтобы войско терпело нужду, а кони отощали. Поэтому путь и работа должны быть по слабейшему из вас.
Это означало полный демократизм в отношениях потому, что командиром мог быть любой опытный, но не обязательно сильный боец. Правило ориентироваться на самого слабого делало подразделение дружным и прочным коллективом, где обессилевших поддерживали морально и физически, раненых и больных несли, чего бы это ни стоило. Мудрость, которая звучит на английском языке как “The chain is no stronger of weakest link” (Цепь не сильнее самого слабого звена), была хорошо известна кочевникам.
Преимущество кочевников перед оседлыми народами заключалось в высокой мобильности, и они прекрасно это сознавали. Письмо кагана Угэдэ венгерскому королю Бела IV имело следующее содержание: «Узнал я сверх того, что холопов моих, куманов (половцев), ты держишь под своим покровительством; почему приказываю впредь не держать их у себя, чтобы из-за них я не стал против тебя. Куманам ведь легче бежать, чем тебе, так как они, кочуя, без домов в шатрах, может быть, и в состоянии убежать; ты же, живя в домах, имеешь зáмки и города: как тебе избежать моей руки?». Суть письма стала известна из записок придворного священника.
Чингисхан развил это превосходство путем необычайно оперативной связи и мгновенной скоростью реагирования своей армии. При получении информации о намерениях недруга его войско быстро оказывалось перед ним. Скорость достигалась безостановочным движением к цели на конях. При этом лошадей не загоняли до смерти, берегли путем частой смены их. Подобной практики не было у других народов, которые даже гордились тем, что загнали насмерть много коней, когда спешили.
На марше монголы пересаживались на запасных лошадей на полном ходу, давая отдых уставшим под седлом животным. Темп передвижения, таким образом, сохранялся неизменным. Гонка продолжалась все светлое дневное время до наступления темноты. Затем следовал короткий ночной отдых, кормление на пастбище и водопой лошадей в это время. С первыми лучами солнца все устремлялись вперед. Расстояние, которое преодолевалось подобным способом, зависело от состояния дороги и составляло в среднем 200 километров в сутки.
Все военные походы начинались с тщательной подготовки. Каждый воин должен был иметь при себе добротное оружие, заводных лошадей и запас продовольствия. Сильной стороной армии была хорошо организованная разведка. В начале каждого похода работали «урдчú» – передовик, разведчик, дозорный, головной (от слова «урд» – голова, перед, центр). В литературе обычно пишут «юрт-джи», которые собирали сведения о противнике, опрашивая путешественников и купцов, бывавших в этих местах и странах.
Урдчи напоминают современных штабных работников, искавших удобные места для расположения лагерей, проходы для войск, охотничьи угодия с целью пропитания армии, пастбища и корм для коней. Они посылали дозоры во все стороны и собирали информацию от них. Расстояние от основного отряда, на которое отправлялись дозорные, составляло 100 – 200 км вперед и в стороны от намеченного маршрута, на один – два дня пути верхом. За урдчи шла легкая кавалерия, затем тяжелая и вьючная, поддерживая друг с другом беспрестанную связь. Часто увидев малочисленный дозор, неосторожный противник бросался за ним в погоню, попадал прямо в руки основных сил и давал полные сведения.
Управление войском на поле боя было очень эффективным, команды обычно подавались голосом или стрелами, издающими свист разного тембра, но в больших сражениях добивались слаженности отрядов с помощью барабанов. Перепутать звуки было нельзя, так как они означали начало атаки, возвращение в строй, повороты в стороны, обход, отход и так далее. Нарушение и несвоевременное выполнение команд строго наказывалось. Командующему придавался барабанщик и большой барабан, в который разрешалось бить только по его приказу.
Значение своевременной и быстрой информированности, особенно в боевых условиях, они знали еще от киданей, запаздывание сообщения равносильно гибели. Самым главным нововведением была оперативная связь, быстрая передача информации в ставку и обратно с помощью киданьской системы ортонов или ямá – станций по пути следования, расположенных на одинаковом расстоянии равном одному конному переходу в сутки, примерно 100 километров. Таким образом, достигалось эффективное управление армией на большом расстоянии.
Почтовые курьеры могли проехать 200 км в сутки, если скакали, не останавливаясь, меняя лошадей на станциях – ямах. Когда гонец был болен, ранен или его морил сон, он сменялся сам, отдавая пропуск – пайзу и после передачи устной или письменной информации, его подменял другой, который мчался дальше. Курьерами часто были легковесные чуть не восьми-, девятилетние дети. Ханский посыльный имел право отобрать лошадь у любого встречного или попутного, не имеющего «документа» выше по рангу.
Кочевники стоят у истоков ямской почты на Руси. Раздирающие душу песни об умирающих в степи ямщиках и рассказы русских писателей о заброшенных и забытых смотрителях ямских станций обязаны, следовательно, своим существование тоже им. Но не все станции захирели, многие превратились в огромные города и железнодорожные станции. Таковыми являются Иркутск, Красноярск, Новосибирск и так далее. Это можно доказать, если измерить расстояния и сопоставить их. По нашим данным, между ними находится множество мелких равноудаленных станций на дистанциях, кратных 100 километрам.
На станциях гонцов с пайзой, своего рода специальным пропуском, обеспечивали всем необходимым, немедленно выполняли их приказы, меняли уставших лошадей на свежих. Для замены их на ямах постоянно содержался табун лошадей.
Пайза (пайса, иные авторы пишут пайдзе, пайцза) – пластинка с клеймом хозяина, ярлык, жетон, дающий право беспрепятственного проезда, была нескольких разрядов, первая золотая, давала исключительное право первоочередности, информация при этом доставлялась самому великому хану или от него. Вторая – серебряная и третья – бронзовая, нефритовая, яшмовая в зависимости от важности сведений и ранга корреспондентов. На первых пайзах был вырезан индуистский знак – свастика, по-бурятски – «хас тамгá».
Хранитель ханской печати со свастикой Татадунга был уйгуром, служившим Таян-хану. Он был схвачен на поле боя с найманами, при нем была обнаружена только одна печать с рисунком в виде переплетенных драконов. Когда у него спросили, для чего этот предмет предназначен, он объяснил, и такая печать была изготовлена для Чингисхана. Стилизованные переплетенные драконы превратились в свастику, пришедшую из индуизма и означающую плодородие. Л. Фейхтвангер сообщил, что люди с желтой кожей видели в нем символ счастья.
Пайзы с ним выдавались монгольскими ханами русским князьям, они давали право на княжение в том или ином городе и назывались ярлыками. Первые советские деньги, пущенные в 1918 г. в оборот, печатались со свастикой. Этот символ имелся на иконе богоматери Державной, и атеист Ленин отказался от него. Германские нацисты во главе с Гитлером на основе свастики построили расовую теорию, избрав ее своей политической эмблемой. Соембó – элемент герба Монголии имеет подобное смысловое значение.
Фото: leta-media.ru