Сложно, но интересно. Чем отличается северная Еравна от сельского района Калмыкии

Продолжение. Начало здесь: часть I, часть II, часть III

Так получилось, что за последние два года у себя на родине мне довелось объездить практически все районы, побывать не только в райцентрах и поселках, но и на небольших фермах и отдаленных животноводческих стоянках, именуемых у нас точками, пообщаться с хозяйственниками – директорами, предпринимателями, простыми работягами. Посему имею полное право утверждать, что я не понаслышке знаком со сложившейся в калмыцком селе ситуацией. И значит, мои сравнения с увиденным в Бурятии вполне объективны. К тому же я пытаюсь лишь констатировать факты. А выводы, думаю, очевидны и без моих комментариев.

Понятно, что в Бурятии есть жизнь в глубинке. Понятно, что без участия руководителей всех уровней никакие подвижки невозможны. Где бы то ни было. Понятно, что и в Еравне все успехи последних лет связаны именно с правильным подходом должностных лиц к своим обязанностям. Замечу, все происходит на фоне общей неблагоприятной социально-экономической обстановки. Пресловутая кадровая политика в действии, что называется. Понятно, что за всем всегда стоит руководитель. И вряд ли кто-то с этим поспорит. Потому-то мне было очень интересно узнать, что за человек занимает кабинет главы районной администрации и какая мотивация движет им и подобными ему управленцами. Особенно когда гораздо проще, извините, «жрать в одну харю», спрятавшись за такими востребованными нынче у чиновников  разглагольствованиями о кризисе.

- Можете его на улице «словить», - говорили мне местные. – Он частенько пешком тут ходит.

“Некогда мне дожидаться случая, тем паче на морозе” - подумал я и уверенно направился в сторону здания администрации. При входе поинтересовался у встречного, где офис начальника?

- На втором этаже. Но сейчас вы его вряд ли застанете. Обед.

В приемной никого. На табличке читаю:  “Шагдаров Цыденжап Григорьевич”. Толкаю дверь. Хозяин кабинета на месте. Представляюсь. Сразу оговорюсь, что согласие ответить на вопросы я получил без проблем, но сначала мне было предложено пообедать.

- Как-никак, сородич издалека приехал, да и мне перекусить не помешало бы, - Шагдаров движением руки пригласил к выходу и повел меня… к себе домой.

Жилище руководителя района, вопреки моим ожиданиям, оказалось вполне обычным, я бы сказал среднестатистическим по Сосново-Озерскому. Заметив недоумение гостя, привыкшего у себя на родине к хоромам начальников всех мастей, Цыденжап Григорьевич с улыбкой бросил:

- В Еравне шутят, что Шагдаров - единственный глава, кто не обзавелся новым домом за счет бюджета. Этот я построил, еще будучи предпринимателем много лет назад…

Скажу откровенно, гость я хороший – мало трапезничаю и долго не засиживаюсь. Вот и на этот раз супруга Шагдарова, суетившаяся у стола, удивилась, заметив отсутствие у меня аппетита.

- Мы с Ларисой окончили Бурятский пединститут. Физмат. С той поры вместе, - представил хозяин свою вторую половину. – При входе встретился наш сын Алдар. У нас двое сыновей. Второго зовут Зоригто.

- Вы родились здесь?

- Да. В Сосново-Озерском. Семь лет учительствовал. В 90-е, как и многие, ушел в бизнес. В 2003-м избрался в райсовет и два созыва был его председателем. В 2011 году земляки проголосовали за меня, доверив  руководство исполнительной властью. Еще через пять лет я повторно выиграл выборы. Вот так кратко о себе.

Обед заканчивался и районному руководителю нужно было идти на работу. Условились пообщаться ближе к вечеру. Возможно, Шагдаров к тому же хотел «пробить» невесть откуда взявшегося в сибирской глуши калмыка, представившегося блогером и общественным деятелем. Процедура вполне нормальная и не только для чиновника. Неизвестно ведь, сколько правнуков лейтенанта Шмидта гуляет нынче по стране.

Районный глава сдержал слово и вечером мы встретились вновь.

- Знаете, пока ждал вас, услышал интересную вещь, - сходу начал я разговор. – Один из местных, узнав, что я собираюсь встретиться с вами, воскликнул: «Идете на встречу с диктатором!». Не уловив шутливый тон, я ответил в том плане, что в наше, часто безответственное время, возможно, надо быть очень жестким ради достижения нужного результата. Человек махнул рукой и рассмеялся: «Шучу я. Просто есть такие, кто слухи про Цыденжапа Григорьевича распускает, как будто он какой-то тиран. Вот мы и смеемся между собой».

- Есть такое,- улыбается Шагдаров. - По делам трудно за что-то зацепиться, поэтому «доброжелатели» перешли на личность. Я спокойно к этому отношусь. Главное, что население поддерживает то, что мы делаем и я им за это безмерно благодарен.

- Да, в Еравне я увидел, что люди работают. Даже несмотря на непростые экономические, социальные и климатические условия. И что особенно импонирует – у чиновников и хозяйственников отсутствуют такие привычные для нынешних времен ссылки на объективные трудности.

- Последние пять лет в районе рождаемость превышает смертность. Начиная с 2014 года, мы построили шесть новых сельских домов культуры с библиотеками и еще три капитально отремонтировали. Везде, в том числе в библиотеках, устойчивая связь. После визита к нам Главы республики весной прошлого года мы практически завершили охват всего района волоконно-оптической связью. Осталось подключить два села. Продолжаем благоустраивать наши населенные пункты. В администрации даже ввели должность инспектора по благоустройству. Три года назад к нам приезжал бывший мэр монгольской столицы господин Бат-Уул (его дед родом из Еравны) и отметил чистоту наших сел.

Экс-мэр Улан-Батора Эрдэнийн Бат-Уул (в центре) со своими многочисленными родственниками из Еравны

Вы, наверное, уже знаете, что в районе работает программа развития уличного освещения сельских поселений. Второй год, кстати. Строятся и ремонтируются детские сады и школы, развивается спорт, уделяется большое внимание молодежи. Подчеркну, на деле. Так мы боремся с оттоком населения и можем с уверенностью констатировать – результаты есть, люди стали возвращаться. Если бы мы имели «на вооружении», как вы говорите, ссылки на трудности, то ничего не смогли бы осуществить из вышеперечисленного. Трудности надо учитывать в работе и пытаться их преодолеть. Ни в коем случае нельзя за ними прятаться. Это расхолаживает.

- А как можно решать проблемы, связанные, скажем, с климатическими изменениями? В рейтинге чиновничьих отговорок природные катаклизмы наиболее «неуязвимы», я бы сказал. Действительно, тут не подкопаешься…

- В Еравне уже десять лет засуха. Три последних года она интенсивная. И без того здесь зона рискованного земледелия. Помножьте на вечную мерзлоту – внизу лед, наверху 70-80 сантиметров пыли. Поднятия почвы нет. Кормовая база стала очень скудной. Между тем, по количеству поголовья район на третьем месте в республике. Если в 2014 году мы заготовили полмиллиона центнеров грубых кормов и в зиму уходило 34 тысячи голов скота, то на следующий год из-за засухи пришлось довольствоваться 400 тысячами центнеров. В результате потеряли 4 тысячи голов КРС. Народ реагирует на климатические изменения и вынужден избавляться от поголовья.

Тогда мы разработали программу развития растениеводства. Недавно пригласили ученых из БГУ и БГСХА, которые совместно с местными агрономами должны помочь нам приспособиться к ведению хозяйства в засушливый период. Ко всему прочему, собираемся бурить скважины. На востоке района воду можно добыть на глубине 100 метров, на западе – 50. Так что позиции, несмотря ни на какие катаклизмы, сохраняем и оптимизма не теряем.

- Мне говорили, что озера мелеют. А по утверждению многих, рыбалка здесь знатная была всегда…

- Не только мелеют, но и зарастают водорослями. Наши озера сами по себе не глубокие. Тем не менее, раньше в них добывали до 500 тонн леща, щуки, сазана. Сегодня объемы упали до 200 тонн. Год назад мы запустили в наши воды мальков пеляди (рыбный бренд Еравны советских времен) и сейчас работаем над восстановлением этой ценной породы. А очищать озера, наверное, будем с помощью белого амура. Эта рыба не только поедает растительность, но, говорят, после ее «деятельности» вода даже улучшает свои свойства. Идею нам подкинули наши бурятские специалисты из Улан-Удэ. Пока думаем, определяемся.

- Сейчас тяжело создавать рабочие места. А без этого вернуть людей на родину невозможно.

- И рабочие места, и условия для самозанятости необходимо создавать. Приведу только несколько показательных примеров. Аюр Балданов выиграл грант и создал крестьянско-фермерское хозяйство в Комсомольском. В Сосново-Озерском Алексей Толмачев пошел по стопам своих предков. Толмачевы у нас - это целая животноводческая династия. Поэтому выбор Алексея понятен. А вот в случае с выпускником Сельскохозяйственной академии Золто Норбоевым было действительно интересно. Еще будучи студентом четвертого курса, он зашел ко мне и попросил разрешения создать здесь КФХ. Я ему тогда ответил, чтобы сначала закончил учебу, а там поглядим. Парень настойчивый оказался. Не захотел оставаться в городе, вернулся на родину, выиграл грант и организовал-таки фермерское хозяйство в селе Гонда. Добавлю, что созданный в Еравне фонд поддержки предпринимателей не только кредитует, но еще и консультирует местный бизнес…

И тут я подумал, что пора заканчивать разговор. Все эти перечисления достигнутого и запланированного могут быть бесконечными. А мне нужно было записать лишь несколько строк для примера как можно и нужно подходить к своим обязанностям в любой, даже не самой благоприятной обстановке. Важно, что все увиденное происходит не в каком-то флагманском регионе Бурятии, а в районе, официально числящимся твердым середнячком. Я посчитал, что задачу свою выполнил и информации, позволяющей сделать сравнительные выводы, собрал достаточно.

А что касается личности самого Шагдарова, то по моим впечатлениям такие люди авторитарными не бывают. Вполне деликатный, воспитанный человек. Спокойный, грамотный, владеющий ситуацией и, судя по результатам, не зря занимающий свое место. Однако хочу заметить  - это лишь сторонний взгляд, возможно даже эмоции гостя, приехавшего из по-настоящему депрессивного региона, от увиденного…

Кстати, я как-то писал, что в Бурятии новый Глава Алексей Цыденов сумел пролоббировать снижение тарифа на электроэнергию на 25 процентов для бизнеса республики. Сколько платят предприниматели на моей родине я, к сожалению, не в курсе. Но знаю, что больше, чем здесь. Знаю также, что по ценам прошлого года в Калмыкии население раскошеливалось на 4,38 за кВт согласно опубликованным тарифам. Допустим, калмыцкий бизнес платит по этому тарифу тоже. Хотя понятно, что это не так. Ну да ладно, мы берем его для примера. С каждого рубля уберите 25 копеек. Сколько получится? А за месяц работы офиса, цеха, целого предприятия? А за год какая экономия? Одно дело просто воспринимать на слух какую-то абстрактную цифру «двадцать пять». А другое - в реальности «почувствовать» ее на собственном кармане, понять на деле, что произведенный тобою товар уже может конкурировать на межрегиональном рынке, потому как с удешевлением себестоимости появились условия для ценового маневра, не надо ломать голову как сыграть в обманку с монополистом, чтобы остаться на плаву…  

Все познается в сравнении. Я попытался собрать информацию о бурятском селе, чтобы было с чем сравнивать. Теперь каждый может сделать выводы сам. Я свой уже сделал, еще находясь в Еравне.